Теоретическое наследие Абу-л-Хасана ал-Маварди (974–1058) – средневекового арабского ученого и богослова, искушенного политика и дипломата – уже давно вызывает неподдельный интерес исследователей. Его знаменитый трактат «ал-’Ахкам ас-султаниййа» давно стал классическим в области государственно-правовых отношений, и именно благодаря этому труду имя ал-Маварди известно многим специалистам, изучающим интеллектуальные традиции мусульманского Востока. Вместе с тем перу этого багдадского мыслителя принадлежат и другие произведения. Еще совсем недавно часть из приписываемых ему сочинений, находящихся в архивах и рукописных собраниях библиотек разных стран, вызывала многочисленные вопросы относительно авторства. Ситуация стала меняться в конце прошлого века, когда интерес к творчеству ал-Маварди получил новый импульс. Свидетельством тому стали не только новые публикация работ ал-Маварди, но и переводы его сочинений на европейские языки. Однако теоретическое наследие ал-Маварди до настоящего времени все еще не нашло должного всестороннего отражения в научных исследованиях, особенно отечественных. Этому есть немало объяснений, в том числе и отсутствие прочных доказательств аутентичности текстов, приписываемых ал-Маварди. Не исключено, что одной из причин такого положения стало нежелание самого мыслителя знакомить ученое сообщество со своими произведениями. Арабский историк Ибн Халликан (1211–1282), приводящий биографии наиболее известных людей исламского мира в своде кратких жизнеописаний «Вафайат ал-а'йан фи ’анба’ ’абна’ аз-заман» сообщает, что ал-Маварди якобы при жизни не придавал гласности свои работы, завещая обнародовать их только после его смерти [Халидов 1985, 87–88]. Такая точка зрения средневекового биографа не подтверждается другими источниками и представляется малоубедительной. Тем не менее, определенный скептицизм в отношении авторства ал-Маварди в некоторых случаях высказывают и современные исследователи [Игнатенко 1989, 64–65]. Подобные вопросы, безусловно, усложняют работу по реконструкции оригинального корпуса сочинений ал-Маварди, но вместе с тем они же и открывают новые горизонты для осуществления научного анализа как его наследия, так и в целом философской культуры того времени.

Абу-л-Хасан ал-Маварди (известный средневековым европейцам под именем Alboacen), прожив долгую и насыщенную событиями жизнь, оставил после себя немалое теоретическое наследие[1]. Как теолог и законовед ал-Маварди создал несколько значительных произведений. К ним в первую очередь необходимо отнести труды, посвященные комментированию Корана – «ан-Нукат ва-л-‘уйун»[2] и «’Амсал ал-Кур’ан», работу «’А‘лам ан-нубувва», а также капитальный и еще недостаточно изученный трактат в области фикха под названием «ал-Хави [фи фуру‘ ал-фикх]»[3]. Тем не менее принято считать, что прижизненную известность ученому принесло небольшое, но весьма значимое для его судьбы сочинение под названием «ал-’Икна‘», после опубликования которого ал-Маварди был удостоен редкого почетного звания ’акда ал-кудат («правосуднейший из судей»)[4]. Этот юридический компендиум шафиитского права, по всей видимости, не только упрочил профессиональный авторитет ал-Маварди как ведущего шафиитского факиха, но и способствовал росту его политического влияния в Багдаде – столице аббасидского халифата.

Несмотря на заслуги и признание ал-Маварди как авторитетного знатока ислама, его творческий поиск далеко не исчерпывался написанием трудов на религиозные темы. Так, очевидный интерес богослова к филологическим дисциплинам нашел подтверждение в научных изысканиях. Известны по крайней мере два таких произведения – трактат «ал-’Амсал ва-л-хикам» и работа в области арабского языка «Китаб фи-н-нахв» [Mikhail 1995, 64]. Однако исследователи творчества этого видного арабского ученого и литератора сегодня, как и прежде, чаще обращаются к социально-политическим трактатам ал-Маварди.

Хорошо известно, что профессиональная деятельность ал-Маварди состояла не только в изучении вопросов теологии и законоведения, но и в практическом приложении знаний и таланта искусного дипломата на политическом поприще[5]. Будучи на протяжении многих лет советником аббасидских правителей, ал-Маварди сочинял труды по теории государства и права, основная цель которых состояла в формировании целостного представления о системе власти в халифате. Можно сказать, что, оставаясь практиком политики, ал-Маварди пытался придать ей шариатские основания, а как ученый-теоретик способствовал обогащению политико-правовой мысли часто недостающей ей прагматической реалистичностью.

Перу ал-Маварди принадлежит несколько произведений в сфере государственно-властных отношений. Эти работы, разнообразные не только в содержательном, но и жанровом отношении, во многом стали отражением существа политического процесса того времени. Некоторые исследователи отмечают, что начальный период творчества ал-Маварди характеризуется сильным влиянием персидской (сасанидской) политической традиции, что обусловлено не в последнюю очередь узурпацией власти в Багдаде иранской шиитской династией Буидов (945–1055) и значительным ограничением полномочий аббасидских халифов. В то же время поздний этап его деятельности как теоретика и литератора отличался большей свободой взглядов, их зрелостью, благодаря чему ему удалось обозначить новые реалии политического развития, связав их с определенными надеждами на возрождение халифата.

Такая оценка содержания и периодизации творчества ал-Маварди кажется вполне логичной, однако небезупречной, поскольку не всегда находит должное подтверждение. Более того, хорошо известно, что воздействие сасанидской литературной традиции на арабскую культуру ощущалось еще в VIII в. во многом благодаря трудам Ибн ал-Мукаффа‘а. Эта зависимость была существенной и после ал-Маварди, что нашло отражение в ряде известных трудов позднейших мыслителей. Именно поэтому более ожидаемым видится рассмотрение сочинений этого автора через призму жанровой атрибуции.

Влияние персидского литературного наследия на творчество ал-Маварди неоспоримо. Оно в полной мере ощущается в нескольких работах, написанных в дидактической традиции адаба, а точнее, в жанре, который принято именовать «поучения владыкам» или «княжьи зерцала»[6]. Исследователи творчества ал-Маварди приписывают ему авторство трактата «Насихат ал-мулук»[7], а также другого, по всей видимости, более позднего, но близкого по содержанию и форме изложения произведения – «Тасхил ан-назар ва-та‘джил аз-зафар [фи ’ахлак ал-малик ва-сийасат ал-мулк]».

«Насихат ал-мулук», по всей видимости, наиболее раннее и во многом противоречивое сочинение автора, заключает в себе наставления правителям в самых разных вопросах государственного управления. В основе его противоречивости лежит не только несовпадение исламских правовых норм с древнеперсидскими традициями в определении характера государства и власти, но также и гнетущая, пропитанная непримиримой враждебностью религиозно-политическая атмосфера того времени в Багдаде, когда авторитетнейший шафиитский факих был понуждаем сочинять для шиитских эмиров иранской династии Буидов угодливые наставления в вопросах житейской мудрости и искусства властвовать. В тексте обнаруживает себя весьма ощутимая приверженность имперским политическим принципам Сасанидской державы, а среди источников, к которым обращается ал-Маварди, выделяются правила, установления и нормы поведения древних персидских царей (сийар ал-мулук ал-’аввалин) [ал-Маварди 1983, 42–43,84].

Вместе с тем, формулируя отношения социума и власти, ал-Маварди опирается не только на персидское наследие, но и обращается к различным метафорическим примерам, в которых отчетливо проступают элементы древнегреческой философии[8]. С его точки зрения, правитель и общество выступают как единый организм человека, где «царь – глава… а люди – прочие телесные члены», и они не в состоянии жить друг без друга [ал-Маварди 1983, 51–52]. Подобная аналогия проводится в европейской политико-философской традиции еще со времен Платона, и она находит место у ал-Маварди, притом что исламский богослов стремился в своих рассуждениях дистанцироваться от философии. Подобное органицистское представление о государстве довольно симптоматично по крайней мере в двух отношениях. Во-первых, ал-Маварди, будучи теологом и теоретиком религиозной трактовки права, должен был апеллировать к образам, очевидность и простота которых имели бы достоинство убедительного и наглядного аргумента: ведь подобное сравнение, пусть даже и не опирающееся на авторитет Корана, было предельно ясным для всех. Во-вторых, это лишний раз подчеркивало его тезис, что сама структура государства – не статичный и обездушенный «организм», а союз, в основе которого лежит доброжелательное общение разумных людей, что невольно заставляет вспомнить Аристотеля, который сравнивал государство с большой семьей, а потребность жить в нем обозначал как необходимое стремление разумных людей, вытекающее из их природы. Поэтому общество, как полагает ал-Маварди, должно полностью доверять и повиноваться владыке, всемерно его поддерживать и почитать, но противостоять или противодействовать ему не вправе [ал-Маварди 1983, 53].

Не вдаваясь в детали допускаемой возможности правления несправедливого монарха, ал-Маварди вместе с тем касается вопроса упадка государства (фасад ал-мамалик). Этот злободневный вопрос, по всей видимости, вызывал глубокую обеспокоенность ал-Маварди. Ведь то непростое время, в которое он живет, сам автор называет смутой. Он останавливается на причинах и возможностях преодоления такого развития. Очевидно, что ал-Маварди действительно озабочен вопросом стабильности в государстве и обществе, поскольку его разложение, по мнению автора, последовательно ведет помимо всего прочего к порче религии (фасад ад-дин), враждебности, ненасытной алчбе, дестабилизации управления и в конечном счете к деспотии. Поддерживать же законность и порядок в государстве способен лишь малик (царь, владыка, государь), руководствующийся опытом и нормами правления, выработанными в эпоху «праведных халифов», а также древнеперсидской политической традицией [ал-Маварди 1983, 84].

В жанре назиданий и поучений правителям составлен и трактат «Тасхил ан-назар ва-та‘джил аз-зафар [фи ’ахлак ал-малик ва-сийасат ал-мулк]»[9]. В этом произведении ученый достаточно глубоко и тщательно разбирает вопросы эволюции государства. По сути дела, ал-Маварди разрабатывает концепцию становления и деградации этого института, выделяя основные фазы в его жизни. Здесь, ввиду очевидных параллелей с аналогичными рассуждениями в «Государстве» Платона и сходными пассажами из «Политики» Аристотеля, мы вновь можем с высокой степенью достоверности говорить о его как минимум хорошей осведомленности в их учениях. Так, ал-Маварди утверждает, что развитие государства проходит ряд стадий, первой из которых является его зарождение. Этот этап характеризуется тем, что держатели власти управляют своими подданными главным образом посредством «грубой» силы, устрашения и угроз. Отличительная особенность следующей фазы развития, по мнению ал-Маварди, умиротворенность и стабильность. На этой эволюционной стадии власть правит, руководствуясь по возможности принципами справедливости и «мягкого» отношения ко всем подданным. И последнюю, третью фазу развития он называет деспотией, так как именно при такой форме правления государство в конечном итоге приходит в упадок и умирает. Его зарождение или возрождение возможно только при формировании соответствующих условий для открытия нового цикла [Ал-Маварди 2012, 254–255, 275–281].

По всей видимости, в основании такого понимания эволюции государства лежали не только теоретические знания и представления, но и собственный опыт автора. Ал-Маварди, прожив долгие годы, стал свидетелем эволюции буидского эмирата. Он не только застал становление и расцвет этого государства, но и пережил его на несколько лет. В «Тасхил ан-назар» ал-Маварди представил свой взгляд на цикличность развития государства, чем предвосхитил на несколько веков будущую концепцию исторических циклов Ибн Халдуна. Известно, что этот прославленный арабский историк, автор знаменитой «Мукаддимы», был хорошо знаком с творческим наследием ал-Маварди и положительно отзывался о нем [Ибн Халдун 2007, 123].

В «Тасхил ан-назар» ал-Маварди затрагивает и другие вопросы, контекстуально связанные с развитием государства и властных отношений. Поскольку сочинение предназначалось правителю в качестве назидания, автор не мог не коснуться этических аспектов, связанных с поведенческими нормами правителя. Именно этим во многом философским по своему содержанию проблемам посвящена немалая часть достаточно объемного труда.

Как «Насихат ал-мулук», так и «Тасхил ан-назар ва-та‘джил аз-зафар», безусловно, представляют интерес для исследования литературного жанра адаба; в какой-то степени они могут служить источником для реконструкции социально-политических процессов той эпохи. Однако в них мы не находим сколь-либо ясной и четко сформулированной теории государственного устройства. Свою позицию в этих произведениях автор передает скорее через посредство отдельных размышлений о морали и проблемах государства и власти, основываясь в значительной степени на персидской и отчасти на древнегреческой политической традиции. В то же время очевидно и то, что в этих сочинениях ал-Маварди достаточно последовательно обращается и к положениям ислама. Для обоснования своих взглядов автор приводит примеры из истории арабского мира, взятые им из сочинений поэтов, привлекает хадисы, сунну «праведных» халифов, акцентирует внимание на ценностях мусульманской доктрины.

Вместе с тем вклад ал-Маварди в развитие дидактической литературы не исчерпывается упомянутыми выше сочинениями. Как востребованный и талантливый литератор, он создавал назидательные тексты не только для могущественных правителей. В его поучениях и советах нуждались и другие представители власти, в частности, вазиры[10]. Об этом свидетельствует еще одно произведение средневекового ученого, которое встречается под разными, но достаточно схожими названиями: «ал-Визара», «’Адаб ал-визара», «Каванин ал-визара», «Каванин ал-визара ва-сийасат ал-мулк».

Принято считать, что визарат – традиционный в структуре власти аббасидского халифата институт – «к концу IX в. приобрел исключительную важность» [Lambton 1981, 95]. Вазир – главный и непосредственный помощник правителя, человек, которому тот перепоручает часть своих полномочий и в руках которого фактически сосредоточена вся власть в государстве. В сравнительно небольшом по объему произведении ал-Маварди рассматривает многочисленные аспекты, связанные со статусом, властными полномочиями и разрядами вазиров. Он определяет их административные функции и выделяет два типа визарата: уполномоченный (визарат ат-тафвид) и исполнительный (визарат ат-танфиз). Принципиальное различие между ними заключается в характере власти и широте полномочий, которыми вазиров наделяет правитель. [Ал-Маварди 1993, 200–210]. Вопросы статуса, функций и роли визарата как важного политического института в халифате получили свое развитие в «ал-’Ахкам ас-султаниййа».

Несмотря на то что работа «Каванин ал-визара ва-сийасат ал-мулк» была впервые опубликована еще в начале прошлого века и позже неоднократно переиздавалась, интерес исследователей к ней не угас. Этот трактат продолжает вызывать научные дискуссии не только относительно точности названия и аутентичности текста, но и в связи с вопросом о том, кому непосредственно предназначалось это поучение и как оно повлияло на дальнейшее изучение институтов исполнительной власти в исламе.

Трактат «’Адаб ад-дунйа ва-д-дин»[11], отличающийся глубиной и тщательностью анализа, – еще одно произведение ал-Маварди, где автор поднимает проблемы социально-этического характера. В жанровом отношении этот труд ал-Маварди несколько отличается от его прежних сочинений, хотя и в нем мы находим большое количество ссылок на традиции персидской литературы, а также заимствования из наследия древнегреческой философии. Ход рассуждений ал-Маварди убеждает, что работа было написана, скорее всего, уже в достаточно зрелом возрасте, когда влияние буидов на власть в Багдаде стало сходить на нет, а надежды на возрождение халифата получили новый импульс для теоретического обоснования.

В этом сочинении ал-Маварди стремится не столько найти идеальную модель социальных отношений, или «Добродетельного Града», как это делали ал-Фараби и другие арабоязычные перипатетики, сколько дать практические предложения реформирования общества в сложившихся условиях нравственного обнищания, социальных и религиозных противоречий, а также объяснить природу поведения человека и определить приемлемые пути к ее совершенствованию. Порицая современные ему отношения между людьми, автор пытается создать новую социальную систему, способствовать нарождению более совершенного общества, в основе которого лежит стремление к знанию (‘илм). В частности, он представляет аргументы относительно принципов достижения блага отдельным человеком (салах хал ал-’инсан) в дольней жизни (салах ад-дунйа), основанной на принципах и идеалах ислама. Выстраивая свою концепцию, ал-Маварди придает особое значение общественной природе человека; исследует его поведение в социуме, оперируя такими понятиями, как душа, разум, добродетель, справедливость, ответственность, мудрость, образованность, знание и др. В результате анализа ученый приходит к заключению, что обрести благополучие в дольней жизни мусульманин может лишь при наличии следующих шести важных условий: религия, коей надлежит непременно следовать (дин муттаба‘); сильная власть (султан кахир); всеобщая справедливость (‘адл шамил); общественная безопасность (’амн ‘амм); неиссякающее изобилие [земных благ] (хисб да’им); благодатные ожидания (’амал фасих) [ал-Маварди 2006, 152].

В «’Адаб ад-дунйа ва-д-дин» автор достаточно подробно аргументирует необходимость каждого из перечисленных положений, увязывая их с необходимостью политической стабильности в государстве. Подобная стабильность, по мнению ал-Маварди, может достигаться лишь при наличии могущественного правителя. Ведь общество испытывает потребность в таком правителе по той причине, что человек по своей природе подвержен страстям, которые «отвращают от добра, порождают дурные нравы, обнаруживают позорные поступки… и направляют на путь зла» [Ал-Маварди 2006, 28]. Иными словами, человек тщеславен, в нем изначально заложен дух состязательности и стремление к самоутверждению. Именно поэтому для человека является вполне естественным желание подчинить себе тех, кто противостоит ему, удержать же людей от подобных устремлений может лишь нечто более могущественное. В качестве такой силы ал-Маварди выделяет, с одной стороны, разум как «основу добродетелей и источник вежества» [Там же, 13] и религию, «очищающую души от похоти» [Там же, 152], с другой – могущественную власть. Отдавая должное разуму и религии, где опять-таки «разум есть корень веры и опора этого мира» [Там же, 13], автор сосредоточивает внимание на власти, которая в меньшей степени подвержена страстям [Там же, 154]. Благодаря использованию силы власть может сочетать разнообразие мнений, устремлений и горделивых амбиций для достижения главной цели – водворения порядка и стабильности в обществе. Однако грубая, произвольная сила и даже жестокость необходимы лишь на ранних стадиях формирования общества. В дальнейшем, на этапе уже сформировавшегося государства, власть должна руководствоваться правосудием [Там же, 152–153].

Развивая идею государственно-властных отношений в «’Адаб ад-дунйа ва-д-дин», ал-Маварди, по сути дела, впервые серьезно поднимает проблему статуса халифа. Автор заостряет внимание на вопросах легитимности имама (халифа), его функциях и значении для уммы. Очевидно, что столь существенный поворот в обосновании полноправия и власти халифов можно объяснить лишь продолжавшимся ослаблением династии буидов. В такой ситуации багдадский богослов полагает, что наличие имама, даже если он не самый справедливый, – необходимое условие для сохранения единства мусульман. Стабильность же и процветание уммы возможны при условии строгого и неукоснительного исполнения имамом возложенных на него обязательств и функций. Эти и другие вопросы ученый детально рассматривает в работе «ал-’Ахкам ас-султаниййа»[12], сочинении, написанном в последние годы его жизни [Laoust 1968, 15].

«Ал-’Ахкам ас-султаниййа» – самое известное сочинение ал-Маварди. Этот трактат рассматривается как «первый в истории ислама опыт всестороннего изучения теории государства, который оказывает неизменное влияние на мусульманскую политическую мысль вплоть до нашего времени» [A History 1966, 719]; его называют «самым авторитетным трудом по суннитскому государственному праву, где… теория халифата изложена в наиболее законченном виде» [Петрушевский 2007, 160]. Значение этого произведения состоит прежде всего в том, что здесь ал-Маварди первым из мусульманских ученых свел воедино и последовательно изложил в одной книге наиболее важные положения того, что в западной традиции принято называть государственным или конституционным правом [Crone 2005, 223].

«Ал-’Ахкам ас-султаниййа» занимает особое место в истории мусульманской политико-правовой мысли. В сочинении, состоящем из двух десятков глав, автор рассматривает самые разные вопросы государственно-властных и правовых отношений. Ученый развивает и корректирует идеи политического управления, высказанные в его ранних сочинениях; скрупулезно и последовательно излагает концепцию института вазирата, уделяет существенное внимание вопросам власти эмиров, судопроизводству, военным аспектам, налогам и т.д. Вместе с тем непосредственно политической теории, где обобщены и изложены взгляды по основным вопросам государства (ал-’имама) и власти (ас-султан), посвящена лишь небольшая часть трактата – его первая глава под названием «Фи ‘акд ал-’имама» («Об утверждении имама»). Именно здесь ал-Маварди формулирует основные положения теории имамата/халифата, в том числе, роль и функции этого института, требования, которые предъявляются к будущему имаму, вопросы его легитимности, избрания, отстранения и пр. [Туманян 2009, 56–71].

Признание трактат «ал-’Ахкам ас-султаниййа», по всей видимости, получил еще при жизни ал-Маварди. И тому есть явное подтверждение, которое вместе с тем поднимает другой важный вопрос – вопрос авторства. Дело в том, что примерно в те же годы, когда появился этот трактат, стало известно еще об одном сочинении с аналогичным названием, и, что в данном случае гораздо важнее, содержанием. Работа принадлежала перу другого знаменитого багдадского факиха – главе ханбалитского мазхаба Абу Йа‘ла ибн ал-Фарра’ (990–1066). В ней автор, по сути дела, дословно воспроизводил основные положения книги ал-Маварди. Этот факт не только подтверждал значимость труда шафиитского правоведа, но, возможно, свидетельствовал о некотором сближении мировоззренческих позиций двух богословско-правовых школ. Вместе с тем факт идентичности текстов стал причиной научной полемики относительно атрибуции «ал-’Ахкам ас-султаниййа»[13].

С течением времени интерес к творчеству ал-Маварди находил все новые подтверждения в трудах представителей академической среды мусульманского Средневековья. Многие положения его учения не только утвердились в качестве нормативных для политической доктрины ислама, но и легли в основу произведений назидательного жанра, стали неотъемлемой частью арабо-мусульманской энциклопедической литературы. Творческие заслуги ал-Маварди по достоинству были оценены многими выдающимися богословами и законоведами.

В Новое время интерес к принципам классической теории халифата Абу-л-Хасана ал-Маварди также находит свое подтверждение. Известно, что в эпоху господства османских султанов правоведы и политики в поисках ответов на вопросы, касавшихся структуры власти в исламском государстве, а также, что было особенно важно, роли армии в нем, неизменно обращались к «ал-’Ахкам ас-султаниййа». В XIX в., в эпоху обширных колониальных завоеваний, интерес к научному наследию арабо-исламского Средневековья, в частности, к трудам Абу-л-Хасана ал-Маварди, нашел отражение и в западной литературе. В стремлении понять специфику исламской правовой системы и особенности формирования власти в теократическом государстве европейцы перевели «ал-’Ахкам ас-султаниййа» на французский, голландский и английский языки.

Мусульманские реформаторы XIX – начала XX в., озабоченные судьбами мира ислама, весьма часто обращались к учению багдадского законоведа, пытаясь адаптировать средневековую концепцию государства к актуальным требованиям современности. Хайр ад-Дин ат-Туниси, основоположник тунисского просветительства, указывал на то, что он заимствовал из «ал-’Ахкам ас-султаниййа» принцип делегирования власти как основу для представительских институтов (шура). Мухаммад Рашид Рида, известный теоретик, религиозный и общественный деятель, один из идейных предшественников ассоциации «Братьев-мусульман» [Kerr 1966, 16], также активно обращался к знаменитому трактату ал-Маварди. В 1923 г. он опубликовал работу «ал-Хилафа ’ау ал-’имама ал-‘узма», стержневой идеей которой стал призыв к воссозданию халифата. Положения, посвященные соотношению светской и духовной власти в религиозном государстве, он строит, разбирая ключевые постулаты «ал-’Ахкам ас-султаниййа» [Kerr 1966].

В научных трудах по истории мусульманской общественно-политической мысли Абу-л-Хасан ал-Маварди традиционно рассматривается как один «из крупнейших теоретиков политического управления средневековья» [Смирнов 1998, 283]. Принято считать, что его труды, прежде всего книга «ал-’Ахкам ас-султаниййа», является «наиболее компетентным изложением суннитской политической доктрины» [Gibb 1962, 151], к которой неизменно обращались и на которую ссылались не только все последующие разработчики учения о халифате, но и специалисты в таких областях, как уголовное, судебное, финансовое и земельное право. Дав толчок этому процессу и заложив систематическое основание для всевозможных правовых и политических теорий, ал-Маварди вместе с тем обозначил ряд проблем, вызывавших споры и неоднозначное отношение к ним со стороны его последователей. Интерес, поддерживаемый к его наследию представителями как мусульманского, так и западного научного сообщества, позволяет, в свою очередь, надеяться, что такого рода исследования помогут лучше понять особенности классического мировосприятия, лежащего в основе арабо-мусульманской культуры, и будут служить делу более плодотворного и взаимно уважительного культурного диалога в будущем.

Источники ‒ Primary Sources in Arabic

Ал-Маварди 1966 – ал-Маварди Абу-л-Хасан. Ал-’Ахкам ас-султаниййа ва-л-вилайат ад-диниййа [Законы власти и религиозное правление]. Миср: Шарика мактаба ва-матба‘ат Мустафа ал-Бабийй ал-Халабийй, 1966 (Al-Mawardi Abu ’l-Hasan. Al-’Ahkam as-sultaniyya wa-’l-wilayat ad-diniyya. Misr: Sharika maktaba wa-matba‘at Mustafa al-Babiyy al-Halabiyy, 1966).

Ал-Маварди 1983 – ал-Маварди Абу-л-Хасан. Насихат ал-мулук. Тахкик аш-шайх Хидр Мухаммад Хидр [Поучение владыкам. Ред. Шайх Хидр Мухаммад Хидр]. Ал-Кувайт: Мактабат ал-фалах, 1983 (Al-Mawardi Abu ’l-Hasan. Nasihat al-muluk. Counsel for Kings. Ed. by ash-shaykh Hidr Muhammad Hidr. Al-Kuwayt: Maktabat al-falah, 1983).

Ал-Маварди 1993 – ал-Маварди Абу-л-Хасан. Каванин ал-визара ва-сийасат ал-мулк. Тахкик ва-дирасат Ридван ас-Саййид [Законы визарата и управление государств. Под ред. Ридван ас-Саййид]. Байрут: Дар ат-тали‘ ли-т-тиба‘а ва-н-нашр, 1993 (Al-Mawardi Abu ’l-Hasan. Qawanin al-wizara wa-siyasat al-mulk. Ed. by Ridwan as-Sayyid. Bayrut: Dar at-tali‘ li-’t-tiba‘a wa-’n-nashr, 1993).

Ал-Маварди 2006 – ал-Маварди Абу-л-Хасан. ’Адаб ад-дунйа ва-д-дин [Этические нормы мирской жизни и религии]. Сайда; Байрут: ал-Мактаба ал-‘асриййа, 2006 (Al-Mawardi Abu ’l-Hasan. ’Adab ad-dunya wa-’d-din. Sayda; Bayrut: al-Maktaba al-‘asriyya, 2006).

Ал-Маварди 2012 – ал-Маварди, Абу-л-Хасан. Тасхил ан-назар ва-та‘джил аз-зафар фи ’ахлак ал-малик ва-сийасат ал-мулк. Тахкик Ридван ас-Саййид. Ат-Таб’а ас-санийа [[Книга,] облегчающая рассмотрение и приближающая [верное] понимание нравов государя и управления государством. Изд. 2-е.]. Байрут: Марказ Ибн ал-’Азрак ли-дирасат ат-турас ас-сийасийй, 2012. (Al-Mawardi Abu ’l-Hasan. Tashil an-nazar wa-ta‘jil az-zafar fi ’akhlak al-mamalik wa-siyasat al-mulk. 2-nd ed. Bayrut: Markaz Ibn al-’Azraq li-dirasat at-turath as-siyasiyy, 2012).

Ибн ал-’Асир 2007 – Ибн ал-’Асир ‘Изз ад-Дин Мухаммад. Ал-Камил фи-т-та’рих [Полный свод по истории]. Дж. I–II. Сайда; Байрут: ал-Мактаба ал-‘асриййа, 2007 (Ibn al-’Athir ‘Izz ad-Din Muhammad. Al-Kamil fi ’t-ta’rikh. Vol. I–II. Sayda; Bayrut: al-Maktaba al-‘asriyya, 2007).

Ибн Халдун 2007 – Ибн Халдун ‘Абд ар-Рахман ибн Мухаммад. Та’рих Ибн Халдун [История согласно Ибн Халдуну]. Дж. 1–2. Сайда; Байрут: ал-Мактаба ал-‘асриййа, 2007 (Ibn Khaldun ‘Abd al-Rahman ibn Muhammad. Ta’rikh Ibn Khaldun. The History according Ibn Khaldun. Vol. 1–2. Sayda; Bayrut: al-Maktaba al-‘asriyya, 2007).

Ссылки – References in Russian

Игнатенко 1989 – Игнатенко А.А. Общественно-политические воззрения Абу-ль-Хасана Аль-Маварди (Новые направления исследования) // Народы Азии и Африки. 1989. № 4. С. 57–66.

Петрушевский 2007 – Петрушевский И.П. Ислам в Иране в VII–XV веках. Курс лекций. СПб.: Издательство СПбГУ, 2007.

Смирнов 1998 – Смирнов А.В. Справедливость (опыт контрастного понимания) / Средневековая арабская философия: Проблемы и решения. М.: Восточная литература, 1998. С. 250–295.

Туманян 2008 – Туманян Т.Г. Средневековый мусульманский законовед Абу-л-Хасан ал-Маварди и его теоретическое наследие // Этносоциум и межнациональная культура. 2008. №5 (13). С. 54–65.

Туманян 2009 – Туманян Т.Г. Философия идеальной власти. Политические концепции средневекового ислама. СПб.: Издательство СПбГУ, 2009.

Халидов 1985 – Халидов А.Б. Арабские рукописи и арабская рукописная традиция. М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1985.

References

A History 1966 – A History of Muslim Philosophy. Ed. by M.M. Sharif. Wiesbaden: Harrassowitz, 1966. Vol. I.

Crone 2005 – Crone P. Medieval Islamic Political Thought. Edinburgh: New Edinburgh Islamic Surveys, 2005.

Gibb 1962 – Gibb H.A.R. Аl-Mawardi’s Theory of Caliphate // Boston: Studies on Civilization of Islam, 1962.

Hurvitz web – Hurvitz N. Competing Texts. The Relationship Between al-Mawardi’s and Abu Ya‘la’s al-Ahkam al-sultaniyya. http://ilsp.law.harvard.edu/wp-content/uploads/2014/08/hurvitz.pdf

Ignatenko A. Social and Political views of Abu-l-Hasan al-Mawardi (New trends of Studies) // Narody Asii I Afriki. 1989. № 4. P 57–66 (In Russian).

Kerr 1966 – Kerr M.H. Islamic Reform: the Political and Legal Theories of Muhammad ‘Abduh and Rashid Rida. Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1966.

Khalidov A. Arabic Manuscripts and the Arabic Manuscript tradition. Moscow: Nauka, Vostochnaya Literatura, 1985. (In Russian).

Lambton 1981 – Lambton A.K.S. State and Government in Medieval Islam. An Introduction to the Study of Islamic Political Theory: the Jurists. Oxford: Oxford University press, 1981.

Laoust 1968 – Laoust H. La pensée et 1'action politiques d'al-Mawardi // Revue des Etudes Islamiques XXXVI (1968). P. 11–92.

Little 1974 – Little D.P. A New Look at al-Ahkam al-sultaniyya // The Muslim World LXIV (1974). P. 1–15.

Mikhail 1995 – Mikhail H. Politics and Revelation: Mawardi and after. Edinburgh: Edinburgh University Press, 1995.

Petrushevskiy I. Islam in Iran in VII–XV Centuries. St. Petersburg: St. Petersburg University Press, 2007 ( In Russian).

Rosenthal 1962 – Rosenthal E.I.J. Political Thought in Medieval Islam. An Introductory outline. Cambridge: Cambridge University Press, 1962.

Smirnov A. Understanding Justice in the Context of Classical Islamic Thought: Some Points on Contrast with Western Theories / Medieval Arabic Philosophy: Problems and Solutions. Moscow: Vostochnaya Literatura, 1998. P. 250–295 (In Russian).

Tumanian T. Medieval Islamic Jurist Abu-l-Hasan al-Mawardi and his Theoretical Legacy // Etnosoсium and interethnic culture. 2008. №5 (13). Р. 54–65 (In Russian).

Tumanian T. The Philosophy of Ideal Governance. Political Concepts of Medieval Islam. St. Petersburg: St. Petersburg University Press, 2009 (In Russian).